Дети войны. О них почему-то не принято писать. Но им пришлось перенести немало горя, они рано повзрослели. Детскими воспоминаниями своей свекрови поделилась с нами Ольга Викторовна Махринова из Лысогорки, учитель Нижне-Калиновской школы.
Это было в 1939 году в с. Верхнекалиновка Кашарского района. Маленькая Надя не понимала, почему у них в доме собралось много людей. Потом все вышли на улицу. Надя увидела на столах много ряженки, решила, что кто-то зайдёт и заберёт, поэтому залезла под стол с чашечкой. Вот такие воспоминания сохранила Надежда Нефёдовна Махринова о том времени, когда её отец Стегленко Нефёд Михайлович уходил в армию на службу. Ей было три с половиной года. Больше своего отца она не видела.
В 1941 году началась Великая Отечественная война, вот и оказался Нефёд Михайлович с первого дня на фронте, на передовой. До войны он работал трактористом, потом шофером и в армии также был водителем грузовика. Приходили письма, о себе писал немного, больше беспокоился о жене Пелагее Емельяновне и детях.
Когда Кашарский район оккупировали, письма прекратились. Жили трудно. Надежда Нефёдовна вспоминает такой случай. Соседские дети пасли гусей, а она с братишкой Колей (было ему 4 года) пасла свинку. И вот однажды заходят к ним во двор немец с местным полицаем. Стали забирать поросёнка, а дети заплакали, упали на него, прикрыли своими тельцами.
Полицай наставил оружие на детей и говорит Пелагее Емельяновне: «Не отдадут твои щенки свинью, убью сразу».
Случилось чудо: немец взял полицая и вывел со двора, показав на пальцах, что у него дома тоже двое маленьких детей.
Детская память сохранила воспоминания и о том, как Пелагея Емельяновна с Марией Карповной Романенко спасали раненых бойцов. Женщины договаривались с пастухом, чтобы вечером бросал в степи корову. Шли как будто искать кормилицу, а на самом деле несли еду, лоскуты для перевязки.
«Замкнёт нас мама на замок, прикажет сидеть тихо, никому не открывать и не зажигать огня, — рассказывает Надежда Нефёдовна. – Сидели с Колей тихо, ждали, когда придёт мама с тётей Марусей».
Радости не было предела, когда наконец-то получили долгожданную весточку от отца. Нефёд Михайлович писал, что воюет, выучился играть на гармошке и в редкие минуты отдыха теперь своих товарищей веселит музыкой.
По-прежнему беспокоился о детях: «Поля, береги Надю и Колю. Разобьём фашистскую гадину, тогда и заживём получше».
Не суждено было сбыться мечтам Нефёда Михайловича на лучшую жизнь. Погиб 22 мая 1944 года в Румынии. Его сослуживец, боевой товарищ Хибученко (имя и отчество Надежда Нефёдовна не помнит), житель с. Кашары, рассказал Пелагее Емельяновне о последних минутах жизни мужа:
«Был тяжелый бой под местечком Кришиты. Нефёд делал очередной рейс со снарядами. Немецкий снаряд угодил прямо в машину. Каким-то чудом Нефёд смог выпрыгнуть, но был смертельно ранен».
В тот момент, когда погиб муж, Пелагея Емельяновна возвращалась домой, ездила менять одежду на продукты. В поезде неожиданно пронзила её острая боль в сердце, потемнело в глазах, и она потеряла сознание. Очнулась с ощущением случившейся неповторимой беды. Вскоре пришла «похоронка»… Так сильна была её любовь к мужу, такая существовала внутренняя связь между ними.
…Война оставила Надежду Нефёдовну не только без отца, но и без единственного брата. Нашли однажды мальчишки гранату, стали с ней играть. Граната взорвалась, и, хотя Коля стоял в стороне, осколком его ранило смертельно.
